ВЕРЬ СЕРДЦУ, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!

В  мае 1825 года Софья Салтыкова познакомилась с Дельвигом, который ей был интересен не только сам по себе, но и как друг ссыльного поэта Пушкина. Антон Антонович влюбился в неё с первого взгляда. Всё напоминало ту, что ушла навсегда год тому назад: имя, любовь к поэзии и к музыке. Миловидность, прирождённое кокетство и женственность. Через две недели Дельвиг сделал ей предложение, которое ею было принято. Поэт смотрел на брак очень серьёзно и в то же время идеалистически, он писал своей невесте: "Я отдался тебе на жизнь и на смерть. Береги меня твоею любовью, употреби всё, чтобы сделать меня высочайшим счастливцем, или скорее скажи "умри, друг" - и я приму это слово, как благословенье".
2 июня 1825 года Дельвиг пишет своим родителям письмо: "Любезнейшие родители. Благословите вашего сына на величайшую перемену в жизни. Я люблю и любим девушкою, достойною называться вашей дочерью: Софьей Михайловной Салтыковой. 
Однако семейная жизнь Антона Антоновича не была безмятежной. Многие считали, что Дельвиг - один из добрейших, примечательнейших людей своего времени. Что он самый лучший из друзей. И уж, конечно, лучший из мужей. Он всегда всем старался доставить радость, сделать что-нибудь приятное. Но мало кто замечал, как он страдает. Возможно, Пушкин чувствовал это. И не питал симпатии к жене Дельвига. В письмах он называет её сухо - "баронесса". Иногда спрашивает: "Что баронесса?" - и всё. Её же письма звучат всегда восторженно по отношению к Пушкину.
Жена не всегда отвечала мужу благородством на благородство и любовью на любовь. Излишне экзальтированная, не склонная отказаться ни от бесконечных новых знакомств, ни от постоянных увлечений, она доставляла поэту немало горьких минут.
Об этом - неожиданное для поэта одно из очень немногих в его лирике безысходно мрачных стихотворений:

За что, за что ты отравила
Неисцелимо жизнь мою?
Ты как дитя мне говорила:
"Верь сердцу, я тебя люблю!"

И мне ль не верить? Я так много,
Так долго с пламенной душой
Страдал, гонимый жизнью строгой,
Далекий от семьи родной.

Мне ль хладным быть к любви прекрасной?
О, я давно нуждался в ней!
Уж помнил я, как сон неясный,
И ласки матери моей.

И много ль жертв мне нужно было?
Будь непорочна, я просил,
Чтоб вечно я душой унылой
Тебя без ропота любил.

<1829 или 1830>