Болдинская осень. 6 ноября 1830 года А. С. Пушкин закончил "Пир во время чумы" – последнюю из "маленьких трагедий":
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Чуть раньше поэт писал своему товарищу Дельвигу: "Доношу тебе, моему владельцу, что нынешняя осень была детородна, и что коли твой смиренный вассал не околеет от сарацинского падежа, холерой именуемого и занесенного нам крестовыми воинами, т. е. бурлаками, то в замке твоем, Литературной Газете, песни трубадуров не умолкнут круглый год".
Всё, всё, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Чуть раньше поэт писал своему товарищу Дельвигу: "Доношу тебе, моему владельцу, что нынешняя осень была детородна, и что коли твой смиренный вассал не околеет от сарацинского падежа, холерой именуемого и занесенного нам крестовыми воинами, т. е. бурлаками, то в замке твоем, Литературной Газете, песни трубадуров не умолкнут круглый год".
"Пир во время чумы"
Так называется одна из "Маленьких трагедий" Пушкина. В идиоматическом смысле - разгульное веселье на фоне общего бедствия, которое, несомненно, затронет и легкомысленных пирующих.
Да, неисповедимы пути культуры!.. Идиоматическое значение слов по смыслу прямо противоположно идее, заложенной в произведении.
Чума... В средневековье, когда моровая язва привольно ходила по миру, человек бессилен был пред ней, как перед любым безумием природы: вулканом, цунами или землетрясением (да и не только в средневековье, кой чёрт, но и в наши дни - если, не дай бог, несмотря на все достижения медицины, падёт моровое поветрие, то простому человеку только и останется, что молиться несуществующему богу). Если грянула Чума (именно с большой буквы), то человек (будь он хоть министр, хоть президент) ничего сделать не сможет - лишь гадать: минует ли его чаша сия?
Ссылки здесь и здесьЧума... В средневековье, когда моровая язва привольно ходила по миру, человек бессилен был пред ней, как перед любым безумием природы: вулканом, цунами или землетрясением (да и не только в средневековье, кой чёрт, но и в наши дни - если, не дай бог, несмотря на все достижения медицины, падёт моровое поветрие, то простому человеку только и останется, что молиться несуществующему богу). Если грянула Чума (именно с большой буквы), то человек (будь он хоть министр, хоть президент) ничего сделать не сможет - лишь гадать: минует ли его чаша сия?
Комментариев нет:
Отправить комментарий