Об уподоблении одного другому в романе говорится прямо, когда речь заходит о мимикрии (подражание, маскирование, фр. mimétisme, англ. mimicry). Это происходит, например, когда Юрий Андреевич рассказывает Ларе, что все считают его гениальным диагностом. Чтобы поставить верный диагноз, нужно быть способным проникнуть в другого человека. Скорее всего, именно так трактует своё умение сам герой, потому что далее он говорит о мимикрии — свойстве живого организма подделываться под другого: "И правда, я редко ошибаюсь в определении болезни. Но ведь это и есть ненавистная им интуиция, которой якобы я грешу, цельное, разом охватывающее картину познание. Я помешан на вопросе о мимикрии, внешнем приспособлении организмов к окраске окружающей среды. Тут, в этом цветовом подлаживании, скрыт удивительный переход внутреннего во внешнее”.
В другой раз мимикрия спасает доктору жизнь. Будучи в плену, Юрий Андреевич направляется к Памфилу, но по дороге засыпает в лесу, а затем невольно подслушивает разговор заговорщиков, которые не замечают его из-за пестроты листвы. Мимикрия здесь играет ту же предохранительную роль, что и в животном и растительном мире. Вот как описывается произошедшее здесь уподобление одного другому:
"Доктор лёг на шелковисто шуршащую листву… <…> Пестрота солнечных пятен, усыпившая его, клетчатым узором покрыла его вытянувшееся на земле тело и сделала его необнаружимым, неотличимым в калейдоскопе лучей и листьев, точно он надел шапку-невидимку. <…>
Цветным складывающимся и раскрывающимся лоскутком пролетела с солнечной стороны коричнево-крапчатая бабочка. <…> Она села на то, что больше всего походило на её окраску, на коричнево-крапчатую кору сосны, с которой она и слилась совершенно неотличимо. Бабочка незаметно стушевалась на ней, как бесследно терялся Юрий Андреевич для постороннего глаза под игравшей на нём сеткой солнечных лучей и теней.
Привычный круг мыслей овладел Юрием Андреевичем. Он во многих работах по медицине косвенно затрагивал его. О воле и целесообразности, как следствии совершенствующегося приспособления. О мимикрии, о подражательной и предохранительной окраске. О выживании наиболее приспособленных, о том, что, может быть, путь, откладываемый естественным отбором, и есть путь выработки и рождения сознания. Что такое субъект? Что такое объект? Как дать определение их тождества? В размышлениях доктора Дарвин встречался с Шеллингом, а пролетевшая бабочка с современной живописью, с импрессионистическим искусством. Он думал о творении, твари, творчестве и притворстве”.
Обратим внимание на последний ряд мыслей Юрия Живаго: "творение, тварь, творчество и притворство”. Все эти понятия — творение как создание всего мира Творцом, любая тварь (человек ли, бабочка ли), творчество как мир, созданный человеком, и притворство — оказываются для Живаго связанными между собой. И все они всплывают в его сознании в связи с мимикрией. Возможно, потому, что само творчество, по Пастернаку, приспосабливается к действительному миру, мир же, в свою очередь, входит в искусство. Таким образом, оба мира — мир настоящий и мир вымышленный — мимикрируют один под другого.
Ссылка здесь
Комментариев нет:
Отправить комментарий