Старославянские слова, как и весь старославянский язык в целом, были с самого начала функционально ориентированы шире: кроме называния религиозных понятий, литургических церемоний, церковных реалий, а также служителей христианской церкви, старославянский язык в его русифицированной форме выполнял длительное время роль книжного литературного языка. Заимствования из языка, призванного именовать абстрактные религиозные явления, были средством создания особой стилистической разновидности языка, которую М.В. Ломоносов назвал впоследствии «высоким штилем». Однако уже с середины XVIII века старославянизмы проникали и в жанры «среднего» стиля, будучи средством исконной русской лексики. По определению В.В. Виноградова, «оторванные от своего контекста, славянизмы проецировались на семантическую систему бытового языка и подвергались «этимологизации» на основе его норм».
Стилистическая роль старославянизмов в разные периоды развития языка тоже была неодинакова. Являясь для современного языка устаревшими вариантами исконных русских слов, сегодня они используются по преимуществу в поэтической речи, заметно выделяясь на фоне стилистически ничем не отмеченной лексики: глас — голос, брег — берег, младость — молодость и другие. Старославянизмы нередко служат одним из средств стилизации эпохи или архаизации стиля на библейско-евангельский лад ( см. «Бориса Годунова» А.С. Пушкина, исторические драмы А.К. Толстого и другие).
Cсылка здесь
Комментариев нет:
Отправить комментарий