ОДИН, ДВА...

Основной приём, использованный М.Е. Салтыковым-Щедриным в сказке "Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил", – приём антитезы. И об этом заявлено уже в названии текста: число “один” противопоставлено числу “два”, мужик – генералам. К противопоставлениям относится и антитеза “город–остров”. Обращаем внимание, что речь идёт не просто о городе, но о Петербурге, атрибутами которого являются и Нева-матушка, и Екатерининский канал, и Большая Подьяческая. С чем ассоциировались в сознании читателей XIX века эти петербургские места. Так, с Екатерининским каналом соотносилось убийство Александра II. Известно следующее описание Подьяческой у Г.П. Блока: “...можно идти этак где-нибудь по Средней Подьяческой (знаете, там, где Екатерининский канал таким подленьким коленом ломается), идти в дождик, в грязь, смотреть на кислые дома, дышать мокрой вонью”. Атрибутами Петербурга являются также регистратура, упразднённая за “ненадобностью”, казначейство, в котором генералы пенсию получали, дома, снаружи которых “висит человек... в ящике на верёвке, и стену краской мажет или по крыше словно муха ходит”. То есть перед нами своеобразный город абсурда.

Такие акценты в описании соответствуют сложившемуся в русской литературе образу Петербурга как города “неорганичного, искусственного... вызванного к жизни некоей насильственной волей в соответствии с предумышленной схемой”.

Обращаем внимание ребят на описание жизни петербургских жителей. Петербург представлен у Салтыкова-Щедрина как город уединённого (и разъединённого) существования людей. Мужик – человек, который “висит снаружи дома...” (выделено мной. – Т.Б.). Генералы жили на разных квартирах, общаться не могли (“Служили генералы в какой-то регистратуре... следовательно, ничего не понимали. Даже слов никаких не знали, кроме “Примите уверение в совершенном моём почтении и преданности””). Таким образом, по представлению писателя, жизнь в Петербурге – образ недолжного человеческого существования, выходом из которого могла стать жизнь на острове.

Знакомясь с генералами, мы ничего не знаем об их индивидуальных качествах; по сути, перед нами один человек. Личностные качества начинают у них проявляться на острове, когда оба они пробуждаются ото сна. В.Гиппиус отметил мотив сна у Салтыкова-Щедрина как “контрастный по отношению к норме действительной жизни”.

Остров, как органичное и естественное жизненное пространство, противостоит Петербургу. Именно на острове проявляются черты, отличающие одного генерала от другого, это различия не только психологического (один растерялся; другой, напротив, призывает действовать), но и профессионального плана (один из них “служил ещё в школе военных кантонистов учителем каллиграфии и, следовательно, был поумнее”).

С точки зрения ребят, самый важный выход из недолжного существования Салтыков-Щедрин указывает в гиперболически означенном единении людей: “...очутились на необитаемом острове... оба под одним одеялом”. Если до появления на острове генералы “слов никаких не знали, кроме “Примите уверение...””, то на необитаемом острове они рассуждают не только о конкретных предметах и явлениях (где север–юг, запад–восток, как еду “добывают”), но и философствуют о том, отчего солнце прежде всходит, а потом заходит, в самом ли деле было вавилонское столпотворение и потоп.

Ссылка здесь