Жизнь жительствует, жизнь будет

Пастернак считал, что искусство всегда творит жизнь. Но эту книгу, отзывы итальянских критиков в год издания романа, нужно бы назвать не “новая жизнь”, хотя и Данте тоже сквозит между строк критических рассуждений как пример рассудительности. Лучше назвать “новое начало”, новое начало истории. Италия после Второй мировой войны оказалась в ситуации исторического провала, крушения больших идей и исторических моделей; и как в кинематографе неореалистов, историей стали разбитые очки, старый велосипед или пыльная дорога. История состояла из вещей, а не из планов и замыслов. И поэтому и коммунистические критики, и антикоммунистические сходятся в оценке романа как выхода в большую историю. Они говорят, что Пастернак не принял узости советской модели, именно потому что искал свободной жизни, большого дыхания живой мысли ― и этот поиск свободы оказывается близок даже итальянским коммунистам.
Читать здесь